Политика невмешательства в испанские дела. Политика «невмешательства»

«Отменить эмбарго! Помочь Испании!». Плакат, изданный в Соединенных Штатах Америки. 1938 год.

Существенную выгоду мятежники извлекли из позиции, занятой Францией, Англией и Соединенными Штатами Америки.

Сообщение о начале мятежа было встречено правительствами этих держав со смешанным чувством облегчения и беспокойства: облегчения потому, что они ненавидели Народный фронт и готовы были способствовать его крушению; беспокойства потому, что не знали, как дальше будут развиваться события.

Монополистические круги Англии, Франции и Соединенных Штатов тревожились о судьбе своих капиталовложений в Испании.

Правительство Народного фронта гарантировало неприкосновенность иностранных вложений. Однако империалисты боялись, что развитие революции нанесет урон их финансовым и экономическим интересам.

Французское правительство, возглавляемое Леовом Блюмом, в первые дни мятежа в Испании находилось в состоянии колебаний и сомнений. С одной стороны, оно как правительство, опирающееся на Народный фронт, должно было бы оказать поддержку законному правительству Испанской республики, а с другой - опасалось, что под влиянием испанских событий и Франция пойдет по пути дальнейшего развития и углубления программы Народного фронта.

Оно не хотело этого и прибегло к политике замаскированной враждебности по отношению к республиканской Испании. Заявляя о своем сочувствии борьбе испанского народа против реакции, оно на деле постепенно переходило к блокаде Испанской республики.

К такой политике толкала правительство Блюма и Англия, недвусмысленно заявившая, что если в результате помощи Испанской республике Франция окажется втянутой в конфликт с Германией и Италией, то Англия не окажет ей поддержки.

После недолгих колебаний Франция запретила поставки оружия Испанской республике - сначала государственные, затем частные - и в начале августа по согласованию с Англией предложила всем европейским государствам строго придерживаться политики «невмешательства» в испанские дела.

15 августа правительства Англии и Франции взяли на себя обязательство запретить экспорт оружия и военных материалов в Испанию. 9 сентября в результате международного соглашения возни к «Комитет по невмешательству», в который вошли представители 27 европейских стран. Соглашение предусматривало запрет экспорта и транзита оружия и военных материалов в Испанию, а также взаимную информацию участников соглашения о принятых ими с этой целью мерах.

Правительство Соединенных Штатов Америки официально не примкнуло к соглашению, но все же наложило эмбарго на экспорт оружия и военного снаряжения в Испанию на все время войны.

Советский Союз присоединился к соглашению о невмешательстве, исходя из того, что при строгом его соблюдении всеми участниками мятежники неминуемо должны потерпеть поражение. Кроме того, Советский Союз использовал «Комитет по невмешательству» как международную трибуну с целью разоблачения интервентов и их пособников. Каждый преступный шаг, каждое враждебное действие врагов испанского народа сурово осуждались Советским Союзом, защищавшим законные права республиканской Испании.

Германия и Италия ответили на образование «Комитета по невмешательству» усилением помощи мятежникам и открытой интервенцией. Для содействия войскам Франко к берегам Испании были направлены германские линкоры «Адмирал Шеер», «Дейчланд», крейсеры «Кёльн», «Лейпциг», «Нюрнберг», а также большое количество эсминцев. 28 ноября 1936 г. мятежники подписали с Италией секретный договор о сотрудничестве.

Аналогичное соглашение было заключено ими 20 марта 1937 г. с Германией. В обмен на поставки оружия Германия получала сырье, продовольствие, испанскую валюту, которую вкладывала в испанскую горнорудную промышленность. Италия создавала ряд смешанных итало-испанских компаний, за спиной которых стояли крупные итальянские монополии «Сниа вискоза» и «Монтекатини». Итальянские капиталисты установили также контроль над рудниками Альмадена.

В своих захватнических планах Германия и Италия рассматривали Испанию как важный стратегический плацдарм. Поддерживая мятежников, они не только способствовали распространению фашизма в Европе, что было одной из главных политических целей, но и получали возможность расположить свои войска в тылу у Франции, а свой военно-морской флот в районах Балеарских островов, Гибралтара, Бискайского залива, создавая непосредственную угрозу всей системе английских и французских средиземноморских стратегических баз.

Материальная и людская помощь мятежникам, оказанная Германией и Италией, была огромна. Итальянская помощь составила за время войны 14 млрд, лир, не считая стоимости 1 тыс. самолетов.

По официальным данным, Италия отправила Франко помимо самолетов около 2 тыс. орудий, 10 тыс. единиц автоматического оружия, 240 тыс. винтовок, 324 млн. патронов, 8 млн. снарядов, около 12 тыс. автомашин, 800 тракторов, 700 танков, 17 тыс. тонн авиабомб, 2 подводные лодки и 4 эсминца. На стороне мятежников сражались 150 тыс. итальянцев и 50 тыс. немцев.

Германия и Италия стремились окончательно отрезать Испанскую республику от внешнего мира, лишив ее возможности получать из других стран даже продовольствие. Для этой цели интервенты усилили блокаду берегов Испании.

Вскоре после создания «Комитета по невмешательству» стало ясно, что Англия, Франция, Соединенные Штаты только маскируются лозунгом «невмешательства», а на деле оказывают помощь мятежникам. Американские, английские и французские монополии продавали мятежникам нефть, автомашины и т. п. Так поступали, например, американская фирма «Тексас ойл», французская «Рено». Английские финансисты предоставляли Франко займы.

В политике «невмешательства» большую роль играли антикоммунистические цели правящих классов Соединенных Штатов, Англии и Франции.

Эта политика должна была показать итало-германским агрессорам, что до тех пор, пока Германия и Италия борются против коммунизма, они будут встречать полное понимание со стороны «западного мира».

Для определения перспектив развития «испанской» составляющей международных отношений накануне второй мировой войны заслуживает отдельного рассмотрения процесс подготовки и подписания Соглашения о невмешательстве в дела Испании: во что трансформировались противоречия, контуры которых проявились уже в августе 1936 г., чем они обернулись для собственно испанской проблемы, двусторонних отношений и международной ситуации в целом.

Внешнеполитические документы Англии, Франции и Бельгии, чьи руководители прибыли в двадцатых числах июля 1936 г. в Лондон на совещание в рамках подготовки конференции 5 держав, свидетельствуют, что на данной встрече речь шла о европейской безопасности в целом. Испанская проблема фактически не поднималась, то есть ее участниками проблема континентальной безопасности напрямую с разгорающимся испанским пожаром в тот момент не связывалась или, можно предположить, не озвучивалась еще на международном уровне, и хотя уже имелась информация об итальянской и немецкой помощи мятежникам.

Темпы изменения ситуации в Испании (середина июля начало августа 1936 г) и скорость реакции на нее и на действия фашистских стран Великобритании, СССР, в некотором плане Франции, не совпадали, точнее, последняя запаздывала и носила сугубо национально-страноведческий характер. На наш взгляд, это станет в последующем не последней причиной слаборезультативности всей политики невмешательства. Попытки упреждающего удара не предпринял никто, равно как и игры на опережение.

Несколько активнее вел себя Париж - уже 23 июля Франция в лице министра авиации П. Кота (с одобрения И. Дельбоса и Л. Блюма) предложила поставить республиканцам 20-30 бомбардировщиков. Днем позже французская сторона получила официальную просьбу Мадрида о продаже самолетов, боеприпасов, ружей, пушек и пулеметов. Но начавшаяся в правой печати антиреспубликанская и антиправительственная кампания, наложившаяся на впечатления, привезенные Блюмом из Лондона, вынудили французского премьера ретироваться.

Дальнейшая политика французского руководства в испанском вопросе вплоть до 4-5 августа (предложение европейским державам курса невмешательства) характеризуется колебаниями, непоследовательностью, крайностями, ожесточенной внутриполитической борьбой. Так, 25 июля Париж признал военные поставки в другую страну равносильными вмешательству в ее дела, в тот же день решением совета министров Франции была запрещена продажа оружия республиканской Испании (хотя такие действия не от лица правительства не осуждались), 1 августа 1936 г. французский кабинет со ссылкой на испанофранцузский договор 1935 г. отменит и это решение. В ночь с 1 на 2 августа в результате дебатов французское министерство иностранных дел приняло коммюнике с предложением правительствам Великобритании и Италии согласиться на общие для всех правила невмешательства в испанские дела, то есть французское руководство определилось со своей тактикой в отношении Испании.

Предложив европейским державам курс «нейтралитета» невмешательства, Париж 9 августа вновь подтвердит постановление от 25 июля о запрете поставок оружия республиканцам. Заметим, что к этому времени не были получены ответы на предложение о невмешательстве ни от Германии, ни от Италии, ни от Португалии, и это действие французской стороны уместно рассматривать как явное нарушение испанофранцузского договора 1935 г.

С начала августа 1936 г. можно говорить о вторичной реакции европейских стран на «испанский стресс», о ее более взвешенном, обдуманном характере. Из некоторого «оцепенения» их выведет французская нота с предложением о невмешательстве вкупе с нарастающим объемом информации об эскалации конфликта на Пиренеях и вмешательстве в него Италии и Германии.

До этого - несколько выжидательная позиция. Особенно англичане (Дж. Маунси Галифаксу) и русские (Крестинский - Сталину) считали нужным быть очень осторожными в ответе, чтобы никто (немцы и итальянцы, французы) не истолковал его в пользу какой-либо стороны в Испании. Еще 10 августа британский посол в Москве Чилстон подчеркивал в телеграмме Идену, что на начальном этапе испанской войны советская пресса при всей селективности публикаций зарубежной информации не выражала ничего, кроме платонической любви к Мадридскому правительству.

В английских и французских политических кругах начнется интенсивная работа по выработке, уточнению своих позиций в испанском вопросе (он рассматривался на заседаниях британского кабинета 3, 6 августа, министерства иностранных дел 5 августа и пр., французского правительства 7, 8 августа).

Активизировалась деятельность и советской стороны. На фоне развертывания итало-германской интервенции в Испании, оживления деятельности французской и британской дипломатии вокруг указанной проблемы замаячила угроза дальнейшего отстранения СССР от общеевропейских дел. На уровне ЦК ВКП(б) «испанский вопрос» контролировал секретарь ЦК Л.М.Каганович, по линии НКИД - заместитель наркома иностранных дел Н.Н. Крестинский и зам. заведующего 3-м западным отделом НКИД Вейнберг.

Как известно, французская нота Великобритании и Италии от 2 августа 1936 г. содержала предложение о заключении соглашения о невмешательстве между этими тремя странами под предлогом наибольшей выраженности их интересов на Пиренеях и в бассейне Средиземного моря с отказом от поставок оружия обеим воюющим сторонам (так называемые «средиземноморское соглашение»).

Италия на несколько дней задержала ответ, Англия сочла трехстороннее соглашение нерезультативным, в ответной ноте (4 августа) выразив пожелание включить в него Германию и Португалию.

Чрезмерное противопоставление Италии Германии в преддверии встречи по поводу пакта пяти держав в Лондоне таило серьезную опасность для Британии. Уступая британской просьбе (повторенной дополнительно в ноте в посольство Франции после обеда 4 августа Галифаксом), французский МИД вечером того же дня направил приглашение этим странам. Тогда же пришел ответ из Берлина.

Германия заявила, что готова присоединиться к соглашению. По данным советской дипломатии, некоторые лидеры гитлеровского руководства «настаивали на осторожности и усиленно советовали не обескураживать Францию и особенно Англию отказом присоединиться к предложению о нейтралитете».

Они подчеркивали, что он навлечет на германское правительство обвинения, будет содействовать развязыванию войны в Испании и толкнет Францию, а возможно и Англию, на путь прямой помощи Мадриду Архив внешней политики РФ. Ф.082. Оп. 19. Д.4. Л.114. Суриц-Крестинскому, 15 августа 1936 г..

Свое принципиальное согласие на невмешательство Германия обуславливала участием в нем СССР. До сведения советской стороны информация о французском демарше была доведена 4 августа временным поверенным в делах Франции в СССР Пайяром. Этот факт мог бы трактоваться как рядовой обмен информацией между двумя сторонами. Но в вышеназванном ответе Лондона на французскую ноту подчеркивалось, что соглашение о невмешательстве должно охватывать все страны, способные поставлять оружие и амуницию в Испанию, но при этом Советский Союз в списке потенциальных участников соглашения не упоминался.

Отношение Англии к правительствам Народного фронта, как известно, не отличалось излишней расположенностью, Советский Союз же удачно мог подойти на роль противовеса.

Французский вариант невмешательства предполагал участие и советской стороны, но сразу озвучить этот нюанс французская дипломатия не торопилась и не решалась, не заручившись принципиальным советским согласием и не получив ответы из Лондона, Рима, Берлина. Следующий французский шаг в этом направлении - передача СССР 5 августа уже официального предложения принять принцип невмешательства во внутренние дела Испании и «участвовать в отмеченном соглашении». Подчеркнем, что Великобритания о французской акции не была заранее проинформирована Архив внешней политики РФ. Ф.097. Оп.11. Д.14. Л.193.. Также поверенный в делах Франции в Лондоне Камбон в беседе с сотрудником британского МИДа Дж. Маунси 6 августа не проинформировал последнего о советском ответе и отказался от предложенного британского посредничества в Москве.

К 8 августа еще не дали ответа на французское предложение Италия, Польша и Португалия, первая - под предлогом отсутствия Муссолини в Риме, а Польша и Португалия - ввиду отсутствия министров иностранных дел.

Небезынтересно сравнить требования, которыми ведущие участники соглашения о невмешательстве сопровождали свои ноты принципиального согласия о присоединении к нему: Великобритания на начальном этапе стремилась ограничить его круг потенциальными участниками «пакта 5-ти». Германия, Италия и Португалия, как указывалось выше, из опасения открытой поддержки республиканцев Советским Союзом хотели связать его соглашением о невмешательстве.

Проект советского ответа на французское предложение, переданный Крестинским 5 августа для утверждения Сталину, предполагал обусловить согласие СССР немедленным присоединением, в первую очередь, Италии, Германии и Португалии (позже в тексте ноты Парижу вечером того же дня останется только Португалия Пайяр сообщит советской стороне об ответе Германии).

Принципиальный момент: в отличие от тактики июля 1936 г. советская дипломатия сочла, что «с ответом медлить нельзя», мотивируя это опасностью быть втянутыми в длительные переговоры, во время которых - первые четкие контуры советской позиции в испанском вопросе - Франция будет считать себя связанной, а немцы и итальянцы будут продолжать помогать мятежникам. В этой же служебной записке очерчивалась и проблема так называемого «косвенного вмешательства», которая станет впоследствии одной из дискуссионных тем в Комитете по невмешательству: Крестинский считал нужным подчеркнуть, что оказание помощи законному испанскому правительству и мятежникам - не тождественные акции. Но! - советское руководство еще не было готово к помощи Мадриду: «… мысль я пытался сформулировать так, чтобы из нашего ответа не вытекало, что если Германия и Италия будут продолжать помогать мятежникам, то мы непременно окажем помощь испанскому правительству» Архив внешней политики РФ. Ф.010. Оп.11. П. 71. Д.53. Л.19-20. Крестинский - генеральному секретарю ЦК ВКП (б) тов. Сталину. 5 августа. Советская сторона не желала в тот момент ни с кем осложнять отношений из-за Испании (что выглядит оправданным с точки зрения национальных интересов) и старалась оставить себе некоторую свободу дипломатического и политического маневра.

Итак, фашистские державы и СССР были взаимны в начале августа 1936 г. в желании связать друг друга пусть формальным, но обязательством не вмешиваться в испанские дела. Но нельзя забывать, что Италия и Германия в той или иной мере уже определились в своих интересах в Испанской войне и помогали мятежникам. О каком «невмешательстве» могла идти речь?! Не случайно министр иностранных дел Италии Чиано в беседе с Ингрэмом (7 августа) настаивал на провозглашении нейтралитета, а не невмешательства. Политическая наивность - предполагать, что помощь прекратится, и этом плане она не была присуща никому из политических лидеров стран, начинавших международную политическую игру под названием «невмешательство» Архив внешней политики РФ. Ф.098. Оп.19. П.141. Д.658. Л.220.. Скорее, итальянцы надеялись (Англия, Франция и СССР), что соглашение о невмешательстве не даст разрастись ее масштабам.

Советскую сторону «неприятно удивила» преамбула проекта декларации о невмешательстве, переданного Пайяром 8 августа. По мнению Крестинского, подчеркнувшего в тот же день эту мысль в служебной записке Сталину, «она составлена таким образом, чтобы под ней могли подписаться все государства, как те, которые хотели бы победы правительства, так и те, которые сочувствуют фашистам. Благодаря этому весь проект носит характер декларации, легализующей фашистов в качестве равноправной воюющей стороны» Архив внешней политики РФ. Ф.010. Оп.11. П.71. Д.53. Л.28. Крестинский Н.Н. - Сталину И. 8 августа, 1936 г..

Крестинский считал, что декларативные формулировки правильнее вообще опустить и ограничиться перечислением обязательств, которые принимали на себя договаривающиеся стороны.

Мотивировка, по мысли советской дипломатии, должна быть исключена (заметим, что это могло оправдывать советские действия в последующем), с чем не согласны были французы: эту мысль подчеркнул в беседе с Вейнбергом 13 августа Пайяр. Они опасались, что такого рода корректировками могут воспользоваться другие страны, чтобы внести поправки уже по существу. Заметим, что о содержании инструкции французского МИДа, полученной в этот же день, Пайяр счел необходимым проинформировать в частном порядке Вейнберга и в конце беседы попросил принять его на следующий день уже для официального разговора по этому вопросу.

Англия, придавая особое значение сохранению первоначального варианта вводной части французского проекта, считала нужным сообразовывать проект соглашения с внутренним законодательством всех приглашенных государств, оговариваясь, что она не сможет полностью принять на себя обязательства о запрете транзита. Италия настаивала на дополнении декларации запрещением вербовки волонтеров и сборов в пользу испанского правительства или его противников, на прекращении митингов солидарности с ним в странах-участниках, также как и кампании в прессе. Германия считала нужным также присоединение к соглашению Соединенных Штатов, накануне принявших закон о нейтралитете.

Португалия требовала, чтобы Англия или Франция гарантировали неприкосновенность португальской территории на «случай победы в Испании коммунистов» Архив внешней политики РФ. Ф.010. Оп.11. П.71. Д.53. Л. Л. 39, 42-43. Крестинский Н.Н. - Сталину И. 8 августа, 1936 г..

Фактически под прикрытием согласования текста соглашения на международном уровне шел торг вокруг «испанской карты», таивший, по словам британского поверенного в делах в Риме Ингрэма, риск перерасти в конфликт доктрин. Дав принципиальное согласие на участие в нем, Германия, Италия, Великобритания, Португалия и Советский Союз под разными оговорками корректировали текст соглашения и обуславливали факт его подписания, фактически отсрочивая этот акт, а следовательно, и реализацию самого соглашения. Все старались выиграть время.

Возникли даже некоторые временные агло-французские разногласия тактического плана: англичане предлагали сначала запретить экспорт оружия и амуниции в Испанию, французы отстаивали идею заключения полномасштабного соглашения (к слову сказать, события пойдут по британскому сценарию).

Но, умело воспользовавшись затягивавшейся паузой, инициативу перехватила Великобритания, постепенно навязав свои правила игры. Французский план действий, как известно, предполагал обмен нотами о принятии принципа невмешательства одновременно, по меньшей мере, с послами шести европейских стран, а также образование Комитета представителей этих стран для разработки практических мер по реализации принятой декларации, о чем докладывал в Лондон 13 августа Клерк. Днем позже Клерк передал Дельбосу проект ноты, в которой предлагалось под предлогом необходимости принятия срочных мер подписать соглашение в двустороннем порядке. Нота (о запрете экспорта оружия и амуниции в Испанию, прямого или косвенного) с частичными и несущественными изменениями повторяла первоначальный французский вариант. Устно Клерку предписывалось указать на заинтересованность британского правительства в подключении к соглашению странпроизводителей оружия - Чехословакии, Бельгии и Швеции (позже такую же заинтересованность выскажет и немецкая сторона). Вероятно, французская сторона, согласившись на британское предложение, не рассмотрела в этом демарше достаточно тонкий ход, поскольку в декларации говорилось о ее вступлении в силу только после подключения к ней Германии, Италии, Португалии и Советского Союза. 15 августа в Париже были подписаны оба эквивалента декларации.

По мнению Вейнберга, 16 августа обсуждавшего этот факт с Пайяром, французский дипломат был несколько удивлен двусторонним характером обмена нот. В сообщении же Пайяра в Париж (17 августа) отмечалось, что задержка советской стороны с ответом свидетельствовала о ее замешательстве: в случае принятия предложенной процедуры некоторые страны могли трактовать и использовать ее условия в своих интересах, породив опасную двусмысленность.

Англо-французский демарш произвел, как показалось Пайяру, неблагоприятное впечатление на советских лидеров.

Французский дипломат был убежден, что Советский Союз «относительно своей международной политики страдает некоторым комплексом неполноценности, который иногда определяет его обидчивую реакцию» Архив внешней политики РФ. Ф.097. Оп. 11. П.102. Д. 14. Л.183.

Последующие дни британские дипломаты в Риме и Берлине активно убеждали своих германских и итальянских коллег в необходимости максимально быстрее присоединиться к соглашению и не настаивать на включении каких-либо корректив в текст декларации, ограничившись замечаниями.

Политбюро ЦК ВКП (б) пошло на изменение собственного постановления от 17 августа (к тому времени был решен вопрос о назначении в Мадрид советского полпреда), сняло советские поправки к вводной части французской декларации о невмешательстве в испанскую войну и «предложило М. Литвинову подписать декларацию». В тот же день посредством обмена нотами с французским правительством СССР присоединился к соглашению о невмешательстве Архив внешней политики РФ. Ф.010. Оп.11. П.71. Д.53. Л.52-53..

Таким образом, после аналогичной акции Германии 24 августа 1936 г. Соглашение о невмешательстве в дела Испании было подписано ведущими европейскими странами (всего же его подпишут 27 государств). Но, присоединяясь к соглашению, каждый из первых пяти основных его участников, не сумев внести в текст существенных корректив, оставался при своих планах, ощутимо затруднив в последующем работу Комитета по невмешательству.

Отсюда следует, что уже на этапе согласования и подписания декларации о невмешательстве отчетливо обозначилась разница в понимании ее назначения, трактовке основных положений. Это предопределяло разницу в реализации и обрекало этот документ, призванный сыграть важную роль в урегулировании как испанского конфликта, так и международных отношений вокруг него, на неработоспособность.

Таким образом, соглашение о невмешательстве как серия двусторонних соглашений представляло собой, скорее, декларацию о намерениях. Оно было нелигитимно с точки зрения международного права и не содержало механизма реализации, хотя опыт недавних санкций Лиги наций против Италии должен был научить как политиков, так и законотворцев максимально четко, конкретно прописывать как основные положения соглашения, так и формы его применения и, безусловно, санкции против нарушителей. Моральное осуждение нарушителей международных законов и границ, как свидетельствовала современная история (например, Рейнская авантюра Гитлера, абиссинская Муссолини) не являлось действенным средством воздействия на них, их остановки.

Францией в конце августа 1936 было предложено создать международный комитет, что являлось серьезным нарушением Устава Лиги Наций. Предложение Великобританией своей столицы для размещения Комитета по применению Соглашения о невмешательстве в Испанию устроило и Италию, и Германию, без особых симпатий относившихся к правительству Блюма и не уверенных в политической стабильности Франции рассматриваемого периода. С данной инициативой, акцентируя ее французское авторство, согласилось и советское правительство Архив внешней политики РФ. Ф. 010. Оп.11. П.71. Д.53. Л.55;.

Можно утверждать, что в ходе подписания декларации и создания Комитета по невмешательству Франция еще не следовала беспрекословно в фарватере британской «испанской» политики. Это наступит позже под влиянием ряда внутренних и внешних факторов. В августе -сентябре 1936 г. эскалация испанского конфликта и позиции фашистских стран ускорили процесс ее подчинения английским интересам. Предложение Лондона как места работы Комитета в этом контексте было не случайно. Но Британия еще не стремилась полностью перехватить инициативу, уверенная, что в той ситуации Франция просто обречена на союзничество.

Таким образом, из-за политики невмешательства и нейтралитета Испанская республика оказалась в кольце экономической блокады. Усилившаяся итало-германская интервенция в войну резко изменила ситуацию в стране. Решительные коллективные выступления великих держав (прежде всего Великобритании, Франции, США и СССР) против интервентов могли предотвратить трагедию. Но этого не произошло, политика невмешательства западных государств вылилась в пособничество мятежникам и агрессорам. В то же время борющаяся Республика остро нуждалась в зарубежной помощи. “Неполучение Мадридом существенной поддержки извне может иметь тяжелые последствия для исхода борьбы”, - докладывал в августе 1936 г. в Наркомат обороны СССР заместитель начальника Разведывательного управления РККА.

Возникавшим конфликтам и войнам в Европе и за ее пределами не было оказано решительного противодействия. Так, английские изоляционисты заявляли, что Англия - страна не европейская и что она не имеет общих интересов с государствами континента. Такую же позицию отстаивали сторонники изоляционизма в США. Лишь немногие государственные деятели, как президент Ф. Рузвельт, понимали всю опасность начинавшейся агрессии Италии и Германии. В августе 1935 г. конгресс принял закон о «нейтралитете». Этим законом предусматривалось право президента запретить экспорт оружия, боеприпасов или военного снаряжения для воюющих стран, а также для нейтральных государств, которые могли бы передать это вооружение воюющим сторонам. Фактически «закон о нейтралитете» не делал различия между агрессором и его жертвой.

Во время итало-абиссинской войны Германия не принимала участия ни в каких заявлениях или других акциях против итальянской агрессии, а гитлеровская пресса проявляла сочувствие к захватчикам. Такая позиция отражала начинавшееся за кулисами сближение двух фашистских государств. Кроме того, Германия готовилась к отказу от Локарнских соглашений, условия которых не допускали вооружения ее западных границ, необходимого для осуществления захватнических планов Гитлера на Востоке. Очередной задачей гитлеровской дипломатии явилось создание военного барьера на Рейне как средства обеспечения германского тыла.

6 марта 1936 г. на заседании кабинета министров обсуждался вопрос об отказе от Локарнских соглашений. Ряд германских политиков и военных выступили с возражениями против оккупации Рейнской области: по соображениям дипломатическим, финансовым и стратегическим это мероприятие представлялось им рискованным. Тем не менее, 7 марта 1936 г. приглашенным в германское Министерство иностранных дел послам Англии, Франции, Бельгии и Италии был передан меморандум об отказе от Локарнских соглашений и о занятии Рейнской зоны германскими войсками, демилитаризованной на основании Версальского договора.

10 марта 1936 г. представители Англии, Франции, Бельгии и Италии встретились в Париже. Французское правительство требовало немедленного вывода германских войск из Рейнской зоны. Вопрос был передан в Совет Лиги наций, где была принята резолюция, которая ограничилась признанием факта нарушения Германией статьи 43 Версальского договора и Локарнского соглашения. Таким образом, акт нарушения Версаля не встретил сколько-нибудь эффективного сопротивления Англии и Франции.

Конференция вМонтрё по пересмотру режима проливов.

В 1936 г. Турцией был поднят один из вопросов международной политики - вопрос о проливах. Турецкое правительство не раз заявляло о необходимости пересмотра Лозаннской конвенции 1923 г., установившей режим демилитаризации проливов. 22 июня 1936 г. в Монтрё в Швейцарии открылась конференция, на которой рассматривался вопрос о ремилитаризации проливов. Он не вызвал на конференции никаких возражений. Главные споры возникли по вопросу о проходе военных кораблей черноморских держав через проливы и вопрос о допущении в Черное море военных флотов других держав.

Конференция завершилась подписанием новой Конвенции о проливах, которая является действующим международным договорным актом, определяющим современный правовой режим черноморских проливов. Важнейшие положения Конвенции сводились к следующему. В преамбуле указывалось, что под определением «Проливы», содержащиеся в Конвенции, подпадают Дарданеллы, Мраморное море и Босфор. Требование Турции о восстановлении ее прав в зоне проливов было полностью удовлетворено. Международная комиссия проливов распускалась. Наблюдение и контроль за проходом судов через проливы возлагались на Турцию. Она получила право содержать свои вооруженные силы в зоне проливов и укреплять ее.

Конвенция подтвердила лозаннское решение о полной свободе прохода через проливы коммерческих судов всех стран. В отношении же военных судов было проведено различие между черноморскими и нечерноморскими государствами. Военные суда последних при проходе через проливы ограничены в мирное время классом (легкие надводные корабли, малые боевые суда и вспомогательные суда), общим тоннажем в момент прохода и общим числом. Предельная продолжительность пребывания военных судов нечерноморских стран в Черном море ограничивалась трехнедельным сроком. Для прохода через проливы кораблей черноморских стран ограничений в отношении тоннажа не установлено. Конвенцией устанавливается порядок и сроки предупреждения турецкого правительства о всяком предстоящем проходе через проливы военных судов. Участниками Конвенции 1936 г. являлись Болгария, Великобритания, Греция, Италия, Румыния, Турция, СССР, Югославия и Япония.

Интервенция в Испании и соглашение о невмешательстве в испанские дела.

Поощряемые политикой невмешательства правящих кругов Англии, Франции и США, фашистские державы переходили к актам прямой агрессии в Европе. 18 июля 1936 г. начался фашистский мятеж против испанского правительства в Испанском Марокко, на Канарских и Балеарских островах. В тот же день начались выступления мятежников по всей Испании. Во главе мятежа стал правительственный комиссар в Марокко генерал Франко.

В первые недели мятеж развивался неблагоприятно для фашистов. Большая часть армии осталась верна республике. Мятеж мог быть задушен в зародыше. Но Германия и Италия открыто вмешались в гражданскую войну в Испании. Целью их открытой военной интервенции в Испании было захватить в свои руки пути сообщения, связывающие Атлантический океан с бассейном Средиземного моря, и закрепить за собой испанский плацдарм на случай войны с Англией и Францией. Так, захват итальянскими военно-морскими силами Балеарских островов перерезал пути сообщения Франции с Марокко.

Англия и Франция провозгласили политику «невмешательства» в испанские дела. В августе 1936 г. 27 европейских государств, в том числе СССР, подписали соглашение о невмешательстве в испанские дела. Соглашение о невмешательстве предусматривало запрещение экспорта оружия в Испанию. Для наблюдения за выполнением предусмотренных соглашением обязательств в Лондоне создавался Комитет из представителей подписавших его государств. Однако, как вскоре стало ясно, соглашение о невмешательстве не заставило Германию и Италию прекратить их помощь мятежникам. Не желая «нести ответственность за политику попустительства агрессии», СССР 1 марта 1939 г. вышел из состава Комитета по невмешательству.

Ободренный постоянными отступлениями «западных демократий», Гитлер готовился к дальнейшей экспансии. На секретном совещании в ноябре 1937 г. Гитлер сообщил о своих планах захвата Австрии и Чехословакии, а затем о наступлении на западе против Франции и Англии.

Образование блока агрессивных держав. Ось Берлин - Рим - Токио

Осложнению обстановки в мире способствовало и оформление блока агрессивных держав. Благожелательная позиция Германии во время итальянской агрессии против Эфиопии и совместная германо-итальянская интервенция в Испании повели к сближению фашистских агрессоров. В октябре 1936 г., во время визита министра иностранных дел Италии Г. Чиано в Берлин были подвергнуты обсуждению все вопросы, касавшиеся дальнейшего итало-германского сотрудничества. Переговоры завершились заключением официального соглашения между Италией и Германией 25 октября 1936 г. - ось Берлин - Рим. Германия формально признавала аннексию Эфиопии Италией. Устанавливалась общая линия поведения немцев и итальянцев в лондонском Комитете по невмешательству; было закреплено соглашение о признании правительства Франко; в связи с этим намечены были способы дальнейшей военной помощи испанским мятежникам. Партнеры договорились о разграничении сфер экономической экспансии на Балканах и в Дунайском бассейне.

Приход к власти в Японии в 1936 г. крайне правого правительства К. Хирота облегчил поворот этой страны к сближению с гитлеровской Германией. 25 ноября 1936 г. обе страны подписали соглашение о борьбе против Коммунистического Интернационала (Антикоминтерновский пакт). Участники Антикоминтерновского пакта обязались информировать друг друга о деятельности Коммунистического Интернационала и в тесном сотрудничестве вести против него борьбу. Они приглашали другие государства присоединиться к пакту. В секретном приложении к пакту говорилось, что в случае войны одной из сторон с Советским Союзом другая сторона обязана не предпринимать никаких мер, которые могли бы облегчить положение СССР. Был установлен срок действия соглашения - пять лет.

6 ноября 1937 г. к Антикоминтерновскому пакту присоединилась Италия. Возникло объединение трех агрессивных государств, получившее в политической публицистике название «треугольника Берлин - Рим - Токио». Хотя официально этот блок был направлен против Советского Союза и левых сил внутри стран-участниц, на деле он представлял серьезную опасность для западных держав - США, Англии, Франции.

Захват Австрии Германией.

Попытка австрийских нацистов захватить власть в Вене в июле 1934 г., когда был убит канцлер Австрии Дольфус, не удалась. В ноябре 1937 г. гитлеровское руководство, завершив дипломатическую подготовку к акту агрессии и получив, наконец, согласие итальянского диктатора Б. Муссолини, приняло решение о форсированной подготовке захвата Австрии. Спустя два месяца состоялась встреча А. Гитлера с английским министром без портфеля Галифаксом, который дал понять, что при определенных условиях английское правительство не станет возражать против захвата Австрии, Чехословакии и «вольного города» Данцига (Гданьска). Английские руководители стремились любой ценой разрешить англо-германские противоречия.

Получив поддержку от западных держав, Германия приступила к действиям. 11 февраля 1938 г. австрийский канцлер А. Шушниг был вызван в резиденцию А. Гитлера. Фюрер потребовал от него амнистии для осужденных нацистов и предоставления полной свободы для их деятельности, а также введения в правительство австрийского нациста Зейсс-Инкварта. Эти требования были приняты. 12 марта германские войска вторглись в Австрию и оккупировали ее. На следующий день, 13 марта, новый канцлер Зейсс-Инкварт законодательным актом официально объявил о присоединении Австрии к Германии. Одновременно таким же законом в Берлине было утверждено включение Австрии в состав Германской империи.

События в Австрии не могли не вызвать отклика в европейских странах. В Италии Муссолини пришлось признать аншлюс. В начале апреля 1938 г. Англия, Франция и США ликвидировали свои дипломатические миссии в Вене и тем самым признали аншлюс. Проблема отпора фашистской агрессии стала одной из самых основных международных проблем.

Судетский кризис

После аншлюса Австрии гитлеровское правительство начало готовить захват Чехословакии. Еще в феврале 1938 г. Гитлер заявил в рейхстаге о своем намерении объединить «10 миллионов немцев, живущих по ту сторону границы». А. Гитлер выдвинул требование о передаче Германии Судетской области, большинство населения которой составляли немцы. Их активно поддерживала судетонемецкая партия во главе с К. Генлейном, которая требовала полной автономии для Судетской области. Такой же автономии требовала для Словакии словацкая партия Глинки. Эти требования были отклонены.

В апреле 1938 г. правительство Чехословакии пошло на ряд уступок. Однако руководители судетонемецкой партии прервали переговоры. В середине мая началось передвижение германской армии к границам Чехословакии. Одновременно дипломатия гитлеровской Германии заверяла, что не имеет никаких притязаний на территорию Чехословакии.

Учитывая настроение народа, правительство Чехословакии 20 мая 1938 г. объявило частичную мобилизацию. Ее армия была одной из лучших в Европе, она имела мощную военную промышленность, технический уровень которой был поднят на высоту. Однако сопротивление Чехословакии этим требованиям было серьезно ослаблено позицией Англии и Франции, которые советовали чехословацкому правительству пойти на уступки. Возникший политический кризис английское правительство Чемберлена рассчитывало преодолеть путем уступок Германии за счет Чехословакии. Сходную позицию заняли и США.

А. Гитлер со своей стороны давал понять, что он готов к соглашению с Англией, но только после разрешения чехословацкого вопроса. На это и были направлены усилия английской дипломатии. В августе 1938 г. в Лондоне состоялось совещание руководителей английского и французского правительств. Его результатом было вручение президенту Чехословакии Э. Бенешу совместного ультимативного предложения, предусматривавшего передачу Германии областей «с преобладающим немецким населением». Английское правительство соглашалось принять участие в международных гарантиях новых границ Чехословакии, но при условии ликвидации пактов этой страны с другими державами, то есть имелся в виду советско-чехословацкий договор о взаимной помощи. Так шаг за шагом Англия и Франция, при одобрении со стороны США, готовили капитуляцию перед Гитлером. Они проводили политику, рассчитанную на сохранение европейского мира путем уступок агрессорам. Это была политика «умиротворения» фашистской Германии. Далеко идущая цель ее - направить германскую экспансию на восток.

Мюнхенское соглашение

Западные державы отказали Чехословакии в помощи. В сентябре 1938 г. нарком иностранных дел СССР М. М. Литвинов заявил, что СССР готов выполнить свои обязательства оказания помощи Чехословакии по договору 1935 г., даже если Франция откажется оказать помощь Чехословакии. Однако под нажимом Англии и Франции чехословацкое правительство вынуждено было принять германские требования.

Но А. Гитлер вновь расширил свои территориальные требования к Чехословакии. По согласованию с Берлином свои притязания на чехословацкие земли также выдвинули Польша и Венгрия, с которыми Германия была связана дружественными отношениями. Н. Чемберлен заявил, что новые требования Гитлера должны быть подвергнуты обсуждению. Советский Союз заявил польскому правительству, что в случае нападения Польши на Чехословакию советско-польский пакт 1932 г. о ненападении будет без предупреждения денонсирован. В эти дни президент США Ф. Рузвельт обратился к Гитлеру с призывом к мирному урегулированию судетской проблемы.

29 сентября 1938 г. в Мюнхене открылась конференция полномочных представителей Германии, Великобритании, Франции и Италии. Здесь в течение одного дня судьба Чехословакии была решена. В соответствии с соглашением четырех держав Чехословакия обязана была в течение десяти дней с 1 по 10 октября передать Германии Судетскую область со всеми имеющимися там сооружениями. Чехословакия теряла почти 1/5 своей территории и около 1/4 населения. Германская граница проходила теперь в 40 км от Праги. Страна лишилась мощных военных сооружений, половины тяжелой промышленности. В соглашении указывалось также на необходимость «урегулировать» вопрос о польском и венгерском национальных меньшинствах в Чехословакии. Таким образом, имелось в виду отторжение от Чехословакии еще некоторых частей ее территории в пользу Польши и Венгрии. Чехословацкое правительство вынуждено было принять Мюнхенское соглашение.

30 сентября А. Гитлер и Н. Чемберлен подписали англо-германскую декларацию, предусматривавшую взаимные консультации и обязательство решать все спорные вопросы путем переговоров. По своему значению эта декларация могла быть приравнена к договору о ненападении. Позднее, в декабре 1938 г., сходную декларацию подписали Германия и Франция. США приветствовали итоги мюнхенской встречи глав четырех государств. «Мюнхенский сговор» 1938 г. был ошибочной попыткой западных держав добиться смягчения усилившихся противоречий с гитлеровской Германией.

К этому времени Германия перегнала Англию и Францию по объему промышленной продукции, с успехом соперничала на рынках почти всех континентов. Наряду с обострением этих экономических противоречий росла и политическая угроза демократическим государствам со стороны блока реакционно-фашистских держав. Германия быстро превращалась в преобладающую военную силу в Западной Европе. Захват Австрии и Судетской области резко увеличил военно-экономическую мощь Германии. Почувствовав свою силу, Германия выдвигала требования вернуть ей ее старые колонии и вообще провести новый передел мира, а также обеспечить ей беспрепятственный выход к океанам.

Правительства Англии, Франции и США начинали понимать опасность, которую представляла для них экспансия Германии и Японии. Продолжался процесс сближения между Германией, Италией и Японией. Однако правящие круги западных демократий все еще надеялись, что им удастся разрешить эти противоречия за счет Советского Союза, что они сумеют направить агрессию Германии и Японии в сторону социалистического государства.

Интернациональные бригады

В ноябре 1936 в бои под Мадридом вступили и так называемые интернациональные бригады. Тысячи людей различных политических и религиозных убеждений и разного социального происхождения из 54 стран мира, с большим трудом добравшиеся до Испании, организовали 5 интербригад.

Наибольшее число добровольцев-антифашистов прибыло из Франции, Германии, Италии, было много поляков, американцев, англичан, в интербригадах воевали чехи, венгры, румыны, югославы, албанцы, бельгийцы, шведы, датчане, швейцарцы, мексиканцы, аргентинцы – всего свыше 35 тыс. человек.

Уже в конце июля мировая пресса была переполнена сообщениями о прибытии гитлеровских самолетов и военной техники в Испанию. Однако ни Германия, ни Италия не встретили серьезного сопротивления своим действиям со стороны западноевропейских правительств. Великобритания и Франция под флагом предотвращения международного конфлик­та провозгласили так называемую политику невмешательства в испанские дела. Идея невмешательства исходила из Лондона, а конкретное предложение выдвинул в начале августа 1936 г. премьер-министр правительства Народного фронта во Франции Леон Блюм. Документ под названием «Соглашение о невмеша­тельстве» подписали 27 европейских стран. Оно запрещало ввоз и транзит оружия, военных материалов и техники в Испанию и ее владения. Все протесты испанской республики против подобной блокады были отвергнуты. Для наблюдения за выполнением «Соглашения» был создан «Комитет по невмешательству в испанские дела» в Лондоне. 23 августа советское правительство присоединилось к «Соглашению». На следующий день Германия также подписала «Соглашение о невмешательстве», продолжая при этом оказывать помощь франкистам. США объявили о своем нейтралитете, разрешив продажу вооружений только за наличный расчет и при условии его перевозки транспортом покупателя, что было невозможно для Народного фронта. Политика невмешатель­ства имела чисто формальный характер. Лига наций высказала лишь «беспокойство по поводу событий в Испании» и ограничи­лась призывами к сохранению мира в Европе.

Несмотря на утрату Каталонии и тяже­лую ситуацию, у республики еще была возможность держаться. Однако в новой обстановке оживилась капитулянтская де­ятельность колеблющихся элементов внут­ри Народного фронта, в том числе среди части офицерства. Капитулянты, возглав­ляемые правым социалистом X. Бестейро и командующим центральным фронтом Ка-садо, надеялись, разгромив коммунистов и других сторонников Сопротивления, до­биться соглашения с Франко. 4 марта 1939 г. вспыхнул мятеж на флоте республи­ки в Картахене. 5-6 марта Касадо и Бестейро подняли мятеж в Мадриде и об­разовали «Национальную хунту обороны». Хунта Касадо - Бестейро объявила ком­мунистов вне закона, обещав после устра­нения коммунистов продолжать сопротив­ление и добиваться «почетного мира». В те­чение недели в Мадриде шли бои верных республике частей во главе с коммуниста­ми против предателей, но одновременно успешно сражаться на два фронта было уже невозможно. Хунта Касадо - Бестей­ро оголила фронт и подписала капитуля­цию. 28 марта фашисты вступили в Мад­рид, а 1 апреля 1939 г. заняли всю респуб­ликанскую территорию.

После 32 месяцев героической борьбы Испанская республика пала. Главной при­чиной поражения испанского народа яви­лась интервенция Германии и Италии. Другой важной причиной была политика «невмешательства» правительств Велико­британии, Франции и США, осложнившая положение республики. Содействовали по­ражению и внутренние факторы: недоста­точное единство рядов рабочего класса и Народного фронта, пагубные последствия проявлений анархизма, местничества и, на­конец, предательская деятельность капиту­лянтских элементов. Поражение Испан­ской республики имело тяжелые междуна­родные последствия, способствовало раз­вязыванию второй мировой войны.

Но героическая борьба испанского на­рода не была напрасной. Она почти на три года сковала силы международной реак­ции, явилась важным этапом в развитии международной антифашистской солидар­ности. Был накоплен большой опыт борьбы против фашизма. Испания показала, что

именно рабочий класс и коммунисты явля­йся наиболее последовательными и стойкими защитниками дела свободы и де­мократии, борцами против фашизма. Опыт Испании доказал, что Народный фронт в случае утверждения в нем решающей роли рабочего класса может стать формой осуществления глубоких революционных преобразований в интересах народа, вплоть до перспективы перехода к социа­лизму. Только неблагоприятная междуна­родная ситуация и интервенция фашист­ских держав помешали восторжествовать этой перспективе в Испании. Испанская республика 1936-1939 гг. явилась первым опытом демократической республики ново­го типа, предшественником государств на­родной демократии, воспринявших ее опыт.

1 апр. 1939г. война в Исп. законч. победой франкистов. На десятилетия страна была раздел. на победит. и побежд.

В ходе Гр. войны в Исп. республ. армия потеряла более 100 тыс. чел. потери армии Франко 70 тыс. чел. Столько же от болезней. потери интернацион. бригад 6,5 тыс. чел., советских 158 чел. без вести.

Ист-фия: хар: народ\демокра (МАЙДАНЕК); револ(по тем мероприятиям кот проводило респуб правит); нац\освободит(б\ба с интервентами).У Испан б неск альтернитив п\е воен устройства. Некот совет ист полаг что испан гражд W –битва 2-х идеологий ком(либо подлен демократ)и фаш. Зарубеж ист. ПОЛ ПРЕСТОН: в лагере мятеж\в не б. единства по поводу будущ форме правл и они не столько п\в выступали респуб сколько п\в ком-зма. ВИЛАР: это б воен дикт в чистом виде, со Т эта систем похожа на Ит. Еще в 30-е гг высказ т.зр. что Ит и Герман прелож руку к подготовке самого мятежа. Но Ж. Сориа счит что нет Ит и Гемран включ в конфликт т\ко по просьбе Франко и кподготовке не причастны.О личности Франко его иконописцы представл святым каудильо, благожетелем исп. Пол-ки уникален, созд усл для переход от жест формы правл к демокр. Др истор (лев и традиц. ист-фия)счит он б. жест диктатором, и п-едующие гг удерживал вл лишь бл репрессиям и опоре на арм.

В совет и росс историографии очень мало раб по исп:

Пожайская - наиболее объективно занималась изуч Испании - по ее мнению франко самая яркая личность.

Пол Престон «франко» - рассм как франко стан диктатором - престон не любит франко.

Жорж сориа «в и рев в исп»-в 2 том-самая лучш раб на сег дн.

Хью Томас «в в исп»+ Данилов «гражд в в исп»=оба автора не симпатиз франкистам.до 90 годов называл в –нац-освоб.

Анхель Виньяс(Исп)статью "Франко, или ниспровержение памяти".Сводить длительную диктатуру к деятельности одного-единственного человека - значит допускать, по меньшей мере, преувеличение. Разумеется, Франко играл центральную роль в режиме, которому дал свое имя, но режим являлся чем-то большим, нежели сам Франко, который никогда не был ни мыслителем, ни человеком, терзаемым интеллектуальными сомнениями

Международно-политический аспект был тесно связан с идеологическим: Испания стала полем столкновения между левыми, вступившими в союз с демократами, и фашистами, заключившими союз с консерваторами.

Эта кульминация противостояния произошла благодаря той роли, которую, прямо или косвенно, играли Франция и Советский Союз на протяжении всего кризиса.

Победа Народного фронта во Франции на выборах в апреле- мае 1936 г. позволила коммунистам впервые в Западной Европе войти в правительственное большинство. Премьер-министр Леон Блюм был умным, честным и благородным политическим деятелем. Дюрозель характеризует его как «компетентного и одновременно идеалистичного» политика. Конечно, это был выдающийся

французский политический деятель 30-40-х годов, но его раздирали противоречия между стремлением проводить гуманную демократическую политическую линию и реальностью, ограничивавшей его замыслы. Он возглавил самое антифашистское правительство, какое только могло быть создано во Франции. Правительство Блюма не назначило преемника на посту посла в Риме вместо профашистски настроенного де Шамбрёна, и в течение двух лет интересы Франции в итальянской столице представлял просто поверенный в делах. Однако ни министр иностранных дел Ивон Дельбос, ни генеральный секретарь МИДа Леже не могли уклониться от отмены санкций против Италии и от фактической нормализации отношений с Римом. Отношения между Муссолини и Лавалем были амбивалентными, но вместе с тем их отравляла смесь надежды и досады. Испанский казус в полной мере выявил эту двойственность.

Когда известие о мятеже в Марокко достигло Парижа, там сразу же возникло спонтанное желание помочь друзьям. Поток военной помощи (первые действительно прибывшие в Испанию поставки) пересек Пиренеи. 23 и 24 июля Блюм и Дельбос прибыли в Лондон и поняли, что Великобритания относится враждебно к вмешательству Франции в гражданскую войну в Испании. После их возвращения в правительстве остро обсуждался выбор политической линии, и министры-радикалы пригрозили правительственным кризисом в случае возобновления помощи Мадриду. В результате было заявлено о закрытии границы с Испанией для любых поставок вооружений. Известие об итальянских и немецких поставках мятежникам несколько нарушило этот осторожный подход: решение отправить в Испанию около двадцати самолетов, принятое 1 августа, сопровождалось предложением английскому и итальянскому послам выработать общую политику «невмешательства».

Смысл этого предложения был ясен - оно было вызвано угрозой Германии расценивать вмешательство Франции и ее помощь правительству Мадрида как прососветскую акцию. Более того, оно было связано с очевидным отказом Великобритании одобрить какие-либо действия, направленные на восстановление законности а Испании. Правительство Великобритании и консервативная печать не оставляли сомнений в том, что они не желали признать опасные для Лондона изменения в Западном Средиземноморье.

Новизна ситуации в этом регионе была связана с усилением позиции Италии (но Муссолини предоставлял гарантии, достаточные, чтобы в тот момент успокоить Идена), а также с чрезмерным укреплением франко-испанского блока, который поддерживали Советы.

Политика «невмешательства» была фиговым листком, которым прикрывались реальные действия. Поэтому никто не отказывался присоединиться к ней. Первыми отозвались англичане, затем Советы, итальянцы, немцы - в целом 27 стран. 8 сентября «Комитет по международному контролю» собрался в Лондоне на свое первое заседание. Начались неспешные дипломатические переговоры, под прикрытием которых все тоталитарные державы делали то, что хотели. Немцы продолжали свои поставки в Испанию; итальянцы отправляли людей под видом волонтеров, но хорошо организованных непосредственно фашистским военным командованием; все те страны, которые оказывали массированную помощь франкистам, продолжали свою деятельность, несмотря на постоянные опровержения и обязательства прекратить отправку людей и вооружений в Испанию.

Со своей стороны, Советы, благодаря возможностям, предоставленным им конвенцией Монтрё, могли направлять свою помощь законному правительству и, более того, содействовать организации «интернациональных бригад». Начиная с сентября, бригады формировались на территории Франции, и оттуда более или менее легально проникали в Испанию. Они собирали под свои знамена всех тех, кто понял необходимость антифашистской борьбы и кто в жестких условиях угрозы нацизма отказывался видеть те ужасные ошибки, которые совершали коммунисты. В этой ситуации самая слабая и уязвимая позиция была у Франции, которая покровительствовала политике «невмешательства», а фактически делала возможным вмешательство антифашистских добровольных «бригад»; не помогала законному правительству Испании и таким образом создавала благоприятные условия для итало-германской политики и сближению Великобритании с Германией, подготавливая тем самым собственную изоляцию.

Советы первыми предприняли серьезное военное вмешательство в дела Испании, которое сопровождалось массированной пропагандистской кампанией. Уже в конце октября Сталин сообщил секретарю Испанской коммунистической партии о поддержке Москвы. Тем не менее, он сделал все возможное, чтобы избежать отождествления испанской проблемы с советской политикой, так как это противоречило налаживанию сотрудничества Советов с западными демократиями. Сталин, Ворошилов и Молотов в декабре 1936 г. в письме к тогдашнему премьер-министру Испании Ларго Кабальеро призывали испанских республиканцев избегать крайностей и предпринимать необходимые усилия, чтобы «помешать врагам Испании представить ее как коммунистическую республику».

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

Испанские коммунисты ревностно выполняли эти установки и боролись с троцкистами ПОУМ и с анархистами, которые были особенно сильны в Каталонии и упорно отстаивали радикальную аграрную реформу. Кампания систематических убийств, организованная агентами советской тайной полиции и испанскими коммунистами, дискредитировала деятельность антифашистского правительства, хотя и не помешала относительному сплочению интернациональных бригад, которые стали символом борьбы с фашизмом. Но необходимо подчеркнуть, что советское вмешательство способствовало усилению тревоги Лондона и послужило аргументом для тех, кто поддерживал Франко. Гражданская война, продолжавшаяся в сложной международной обстановке, характеризовалась взаимными обманами и жестокостью, предвосхитившей ужасы второй мировой войны.

Особенность гражданской войны заключалась в том, что внутренние противоречия и скрытая борьба подрывали единство антифашистского фронта. Анархисты и левые экстремисты пытались ускорить процесс революционной трансформации с помощью ряда экономических реформ, что вызывало противодействие умеренных элементов антифашистского фронта. Коммунистическая партия, влияние которой в период республики было незначительным, окрепла в связи с тем, что Советский Союз, еще в большей мере, чем Франция, был готов посылать военную помощь. Именно это привело к тому, что он стал навязывать свою политическую линию испанскому правительству, диктуя ее через Коминтерн, который в Испании представлял итальянец Пальмиро Тольятти. Пытавшийся лавировать между различными тенденциями Ларго Кабальеро был вынужден в середине 1937 г. уйти в отставку, уступив место более умеренной коалиции, которой руководили Хуан Негрин и Индалесио Прието. В мае коммунисты осуществили кровавые репрессии в Барселоне. В связи с этим Прието, враждебно относившийся к росту влияния коммунистов, ушел из правительства, которым Негрин продолжал руководить до окончания антифранкистского сопротивления в марте 1939 г.

Поражение было неизбежным в связи с неравенством сил сражавшихся и провалом попытки помешать соединению отрядов, шедших из Андалусии, с антиправительственными мятежниками Галисии (родина Франко и одна из областей, где было особенно сильно клерикальное влияние) и частично Астурии. Уже в августе 1936 г. две группировки объединились и взяли город Бада-хос в Эстремадуре. С тех пор военные операции продолжались с переменным успехом, но общая тенденция оставалась неизменной. Однако ни упорное сопротивление антифашистов, ни знаменательные победы «интернациональных бригад» вроде той, что была

Глава 3. Кризис и крах Версальской системы

одержана в марте 1937 г. итальянскими формированиями в сражении с итальянскими фашистскими волонтерами под Гвадалахарой (горькое предзнаменование гражданской войны в Италии в 1943-1945 гг.) не изменили общего хода военных действий. В начале 1939 г. судьба республики была предрешена, и в феврале Великобритания, а также и Франция признали правительство Франко. Осада Мадрида завершилась 28 марта 1939 г.

Еще по теме 3.7.3. ПОЛИТИКА «НЕВМЕШАТЕЛЬСТВА»:

1. 3.7. Гражданская война в Испании, Средиземноморье и политика «невмешательства»
2. 8.2 Выбор моделей макроэкономической политики Проблемы осуществления стабилизационной политики. Активная и пассивная политика